|
О
смыслах пустоты (ноябрь 2000 – май 2001)
Ничто
не случается
Ничто
не случается…
Только
под ногами гравий, гравий…
неровные
острые камешки.
А
я босиком.
Чувствую
каждый царапающий краешек
под
своими ступнями.
И
если я буду стоять на месте -
просто
стоять и ничего не делать,
будет
так же больно.
Привыкну…
Надо
смириться.
А
сегодня мне снятся запахи…
мертвые
запахи болота и топи.
Я
разрываю простыни, цепляюсь за твердь,
все
за те же громоздкие камни,
стирающие
мне руки.
Ноги
вязнут -
так
всасывает в себя вечность.
Не
успев глотнуть воздуха,
я
с головой в липкой гниющей слизи.
Просыпаюсь.
Учусь
дышать заново.
Случайный
брошен обрывок взгляда -
Пятно
вместо лица.
Вглядываюсь
в звездную тишину
и
слышу - это пересыпается галька в море.
И
что-то трещит,
как
пластинка в старом проигрывателе.
Это
сердце.
Острое,
жесткое.
Размером
с камень.
Встаю.
Запиваю
таблетку.
5.10.00
Он
не вернется
Он
не вернется.
Потерян
последний пазл недостроенной мозаики.
Вне
времени,
Вне
городов и позабытой молодости
Есть
только точка, песчинка
На
небосводе.
Теряя,
ищет новое пристанище души, сияет.
Перед
его глазами пыльная дорога,
А,
может быть, авто,
И
заспанный водитель
Со
взглядом хАрона.
Встречаю
темноту измученной улыбкой.
Трехсотый
день… трехтысячный…
Уже
без слез и без молитвы.
Я
знаю, просто наши дети так долго спят.
Едва
рожденные, уже потеряны…
Так
в старости встречают слепоту,
Беспрекословно.
Робко.
И
остается лишь часами вглядываться в небо,
Ища
Плеяды.
21.12.00
Научившему
меня жить (Ефиму К.)
Звон
чайной ложки -
По
полу рассыпались, вздрогнули блики,
А
я наклонюсь и с восторгом увижу
Себя,
отраженную мраморной плиткой,
Как
будто бы я, но с твоими глазами.
Так
странно,
Учитель.
Это
всего лишь утро,
Одно
из десятков и тысяч похожих.
И
где-то нас ждут электрички,
В
метро ли, во встречных душах.
Секунды
роятся, дрожа, на запотевшем стекле.
Холод
и ветер.
Сегодня
все может быть по-другому,
Нога,
соскользнув, вновь отыщет ступеньку
Той
лестницы в Небо, что прямо до неба
Тянет
свои деревянные рельсы.
Добраться
бы только,
Увидеть.
Что
мир под ногами – вовсе не мир,
А
корка замерзшего сонного бога.
И
надо родиться в тебе, чтоб растаять
Хрупкие
жилки в горячих ладонях,
Взглянуть
в сердцевинку,
Воскликнуть
–
О,
боже,
Я
вижу, в тебе цветет мальва.
Тошнота
Свист
чайника. Свечение люминофора.
Два
белых блюдца, тосты,
Половинка
помидора.
Потухший
взгляд
Переворачивает
страницы памяти
На
год, на два -
Назад.
И
палец водит по завядшим фото
И
злится, плачет, рвет
Былые
радости, заботы,
Знакомый
рот.
Стук
в дверь. Соседка.
Рука
на вспухшем животе.
«Да,
будет девочка!»
И
жжет счастливыми глазами.
Ты
вся - во мне.
Как
крошки в горле -
Тошнит,
а может, тошно.
Больна!!
Больна!
Тобой.
В
тебе!…
И
вырывает прошлым.
В
городе перед маем
Здесь
дни,
как
сгрудившиеся аксолотли,
залегшие
у илистого дна
в
районах Пензенской, Речной –
и
в шесть утра,
и
в двадцать три ноль-ноль
пустынно.
На
каждом камне то ли пыль,
а
кажется, что соль
от
некогда растаявшего моря,
не
видно
москитных
сеток на глазах прохожих,
чьи
междометия
кусают
тишину
и
тонут
в
старости истертых стен.
Молебен
мне
слышится безродной кошки
в
каштане,
подставляющей
лучам
тенистый
бок взамен.
Листвой
процеженное солнце
еле
слышно,
и
может быть
лет
через десять здесь,
в
тугом чепце и в белоснежных вишнях,
заплачет
сладко,
пугаясь
первых капель дождевых,
моя
малышка.
30.04.01
Сегодня
не плачется
Пробираюсь
сквозь россыпи
одинаково
пахнущих дней,
стянутых
скрепочкой календарной
и
запертых в стол.
В
затхлом чайном аквариуме
я
нашла свой приют…
Накойчерта!
Стой! -
крикнет
кто-то уже вчерашний,
в
полусонном шептании
коридорном…
Разъедена
солью краска
по
кромке водоворота
припухших
глаз…
Я
не живу напоказ -
мне
только сегодня не плачется.
Прячу
смех в шоколадных обертках,
в
сигаретах со вкусом трясины
выварившихся
зрачков –
Я
просто устала…
Мой
старый отец,
растревоженный
болью слов,
покачнув
головой, выдохнет тихо-тихо:
Знаешь,
нет дыма без…
29.04.01
Скорость
падения
если
бы мне как комете,
оставить
на небе
спектральной
тоненькой строчкой
свой
след,
разогнаться
как можно быстрее –
слететь
в кювет,
как
гонщик в последнем круге до финиша,
обильно
сдабривая кровью
бордюр.
красотища!
черный
и красный! –
картинка
с выставки «Сюрр».
в
следующей жизни
я
буду, как минимум, столяром.
без
водительских прав.
мне
чуть-чуть за…
и,
говорят, моя цифра рождения
несчастлива.
это
значит, что звезды сменили силу
сияния
и не ждут,
что
я буду смиренно
крошить
свою никчемность в капусту.
мне
не за чем больше жить –
в
жизни так пусто.
так
пусто.
30.05.01
|