Об ушедших №2 (Ксенофобия)
Противостояние - хлопанье дверью в
родительском доме или терроризм в рамках всей планеты? Не важно, в чем
оно ищет выражение, в том или ином, но это противостояние рождает мечту
- вселенскую, всеобъемлющую - мечту уничтожить сложившиеся ценности и подарить
миру новую эру. Эта мечта жила всегда. Жила в сердцах взрослых и совсем
молодых, ей горели и цветные, и белые - все те, кто бродил по немыслимым
уголкам земли, читал проповеди о жизни во имя любви, взаимопонимания и
о мире, не закованном в рамки русл и берегов всепожирающей власти. Все
они были романтиками. Дети-цветы.
В чьи сердца и глаза заглядывали они,
провозглашая свою веру? В холодные и обрюзгшие от несъедобных банкнот,
покрытых толстым слоем отчуждения и материальных проблем. Дети-цветы, как
маленькие звонки-колокольчики, напоминали о себе каким-то особым, революционным
ароматом, хотели, чтобы их любили такими, какие они есть. Потому что вера
говорила им о том, что все люди – цветы и все они свободны. Это была борьба
против нетерпимости, злой и жестокой резни из-за цвета и расы, войны с
чуждыми идеями, против ненависти, забрызганной желчью. «Слушайте друг друга!
– пели они, - проповедуйте терпимость, меняйте себя!» А им отвечали: «Если
в ствол засунуть цветок, карабин все равно ответит выстрелом». Им не верили
- просто заламывали руки и разбивали головы.
Страх нового Бога – вот та сила, что
отнимала жизнь у цветов. Слишком опасно было отказаться от догматической,
веками складывающейся иерархии, которая была так четко выверена - все выше,
выше, выше. Вот оно - самое святое и могущественное людское наслаждение
в то время, пока разум истекает кровью от бесчинствующего равнодушия. Лепестки
осыпались. Множество красных точек повсюду – на асфальте, на бетонных полах
тюрем и полицейских участков, и все содрогается от цветочных судорог. От
них остались только бисерные нитки и колокольчики… А так же солнце, в котором
отражались пушистые тельца их трупов… |